Он повертел сигарету в руках и медленно затянулся. На улице было свежо, и возвращаться в душное помещение совершенно не хотелось. Повертел машинально крестик на шее, сделал еще одну затяжку и выкинул окурок. Пора.
Звук дождя эхом отдается в голове и отражается дикой болью. Вот тебе и весна, залезть бы в одеяло с головой и не высовываться наружу минимум дней пять. А то и десять.
Мы познакомились с ним случайно. Я ждала знакомую около кафе, он спросил который час. Достала мобильный, посмотрела, ответила. Он пожал плечами, стал рядом и закурил. Минуты две выдыхали морозный воздух в тишине, а потом он протянул руку: - Леша.
В годы студенчества был у меня друг Сашка. Он смешно пытался ухаживать за мной, я всячески пресекала его попытки. Я была в том возрасте, когда внешность ценится гораздо больше души и мозгов.
Ты как-то так глянул на меня, что сразу стало понято - все закончилось. Встречи у подъезда, цветы без повода, вечерние посиделки в маленьком парке около фонтана – теперь это в прошлом.
- Расскажи мне про море. Про то, как становишься безмятежно счастливым, когда слышишь этот солоноватый запах. Как едва сдерживаешь пробивающийся смех и, не выдержав, все равно хохочешь, потому что каждый миллиметр воздуха пропитан ощущением счастья.
Интересно, можно ли умереть от разрыва сердце? Где та черта, после которой тебя не выворачивает наизнанку от одного воспоминания о нем? Где грань, за которой черты его лица не мерещатся во всех случайных прохожих?
Когда мне плохо, я всегда бегу к бабушке. Завариваю ее фирменный чай с мятой, сажусь на любимое кресло и, обхватив колени руками, начинаю привычно рассматривать фотографии на стене. Их много – целая жизнь.
Это была обычная субботняя встреча. Они сидели у Макса и потягивали пиво. Фоном работал телевизор. В ожидании футбольного матча обсуждали сборные: у кого какие шансы выйти в финал Лиги чемпионов. Теплый августовский ветер сквозняком гонял по комнате.
«Пойду посмотрю, что еще можно забрать, пока она не приехала» - думала я, открывая c трудом поддающийся верхний замок. Уже на пороге меня охватило щемящее ностальгическое чувство, от которого глаза подергиваются влагой, а ноги становятся ватными.