Звук дождя эхом отдается в голове и отражается дикой болью. Вот тебе и весна, залезть бы в одеяло с головой и не высовываться наружу минимум дней пять. А то и десять.
Пока трава зеленеть не начнет, как в детской песне, и грязные лужи на асфальте не высохнут. Будильник звонит второй раз, и я лениво потягиваюсь. Холодно в квартире. Подлые коммунальщики, почувствовав приближение тепла, порядком убавили отопление. Позвонить поругаться что ли, настроение как раз такое соответствующее.
Дальше по привычке – кофе со сливками, йогурт. Шоколадку вот не нашла, закончилась так некстати, а новую не купила. Сахару насыпать? Очень хочется сладкого, но нельзя – сознательно отказываюсь от вредной привычки. Дождь усиливается.
Все в том же темпе медленного тюленя умываюсь, достаю первую попавшуюся кофту из шкафа, натягиваю джинсы и размазываю пальцами тональник. На выходе должно быть терпимо, но когда поворачиваюсь к зеркалу, на меня пялится некто с синяками под глазами. Дожилась, девочка. Скоро тридцать, а взгляд как у пенсионерки-бабушки с соседнего подъезда. В нем нет мудрости прожитых лет, только бесконечная усталость от настоящего. В детстве я сравнивала себя с пандой из-за наследственных синяков под глазами, больше так не могу. Те ведь по-настоящему счастливы, несмотря на черные круги, а я жалкое подобие человека с одной единственной целью пережить сегодняшний день. Дни меняются. Цель нет.
Дальше работа. Дождь в окно почти восемь часов без перерыва на обед. Две таблетки спазмалгона и надоедливая коллега, рассказывающая о детях, которая, как и дождь, не планирует останавливаться ни на минуту. Я не люблю детей и мне дико хочется спать. Мир вокруг концентрируется до черных букв на мониторе компьютере.
Больше не заставляю себя мирно улыбаться и вставлять к месту нужные реплики. Держать лицо не хватает сил. За пять минут до окончания рабочего дня выпиваю еще одну таблетку и всовываю в уши наушники. Меня всю жизнь вытягивала музыка, но кажется, даже она больше не лечит. Позволяю себе слабость пройтись пешком, свежий воздух приятно отрезвляет душу, уставшую от монотонных разговоров в офисе за целый день, до такой степени, что начинает слегка подташнивать. Делаю звук громче, чтобы заглушить эхо собственных шагов.
Шаг, еще... Почему до сих пор болит голова?
Снова начинает моросить дождь, сквозь музыку доносится чей-то тонкий крик. Поворачиваю голову. Глаза ослепляют фары летящей на меня машины. Не разжимая губ, шепчу:
- Это конец?
Звук дождя эхом отдается в голове и отражается дикой болью. С трудом соображаю, что я лежу на грязном асфальте, в объятиях толкнувшего меня в последний момент мужчины.
Протягиваю руку к нему и невнятно шепчу:
- Живой?
Вокруг кто-то бегает и суетится, но ни одного звука больше не проникает в мой мозг. Словно их всех оградили от меня серой дымкой. Дождь усилился и теперь льется, как из ведра, но прикосновения капель на лице совершенно не чувствую. Смотрю на того, кто рядом и не вижу его глаз. Вздыхаю.
- Вот значит, как это.
Ты сжимаешь мою руку и тихонько шепчешь:
- Все будет хорошо.
Звук дождя эхом отдается в голове и отражается дикой болью. Нигде от нее спасения нет. Кто-то бежит ко мне, где-то вдалеке плачет испуганный ребенок, молоденький водитель не стесняется в выражениях собственных чувств. Я с некоторым усилием поднимаюсь с грязного асфальта и ощупываю ноги и руки. Как будто ничего и не болит. Достаю из ушей наушники, в них все еще играет Goldplay, слишком громко для моего разрывающего на части черепа. Звуки окружающей жизни постепенно приобретают краски.
Хочется что-то сказать, но от пережитого ужаса не могу разомкнуть губ. Поднимаю руку и вытираю полные глаза слез. Молоденький водитель, выскочивший из машины, предлагает подвезти меня домой. Я отрицательно качаю головой и уверяю его, что со мной все в порядке. Неуверенно озираюсь по сторонам в поисках мужчины, спасшего мне жизнь, и не найдя никого поблизости, спрашиваю у водителя. Он как-то странно косится в мою сторону и уверяет, что на дороге никого не было, просто в последний момент я сама успела отскочить. Чудом.
- Аааа, - тяну я задумчиво, глядя куда-то мимо него. – Сама.
- В больницу может? – снова предлагает он, но я в который раз уверяю его, что со мной все нормально. Просто шок. Это естественно.
Дождь постепенно начинает стихать. Поднимается ветер.
Звук голоса неизвестного спасителя эхом отдается в голове, и я с удивлением понимаю, что она больше не болит. Как он там сказал – все будет хорошо? Ну что ж, тогда поживем, увидим. Киваю головой в знак согласия собственным мыслям и улыбаюсь.
Да уж, странная выдалась весна в этом году.
